Вам не кажется, что на Карибах готовился литературный форум, посвященный классике?

И даже как-то странно, ибо все как встарь, в столетнем провале ОСОАВИАХИМа. В том плане, что парашютный шелк и стропы-паутинки. В смысле, уже и не шелк – прозрачная ткань, годная в толщине для космических парусов будущего. И стропы сходного уровня технологии, даже наверняка искусственно утолщенные, ибо что хорошего, если молекулярная тонкость будет играючи резать руки-ноги при внезапном порыве ветра? Так что все, как ранее. Как и тогда – подвешенный в вышине человечек, в фокусе невидимого одуванчика купола. А ведь вроде бы давно появились всякие ранцевые сопла; спикировали на маму-Землю из загодя утопленных международных космических станций. Но что есть те сопла? Широкодиапазонный ракетный факел, фиксируемый мощной спутниковой оптикой за тысячу километров. У нас тут не десант в третъеразрядную страну, у которой напряженка с компьютерами, отслеживающими общую оперативную обстановку. Точнее, десант именно в такую страну, но его направленность, разумеется, не туда.

Да и вообще. Неужели не естественна парашютная плавность? Разве кто-то за столетие отменил законы тяготения? или пересадил мозг человека в муравья? Восемьдесят пять кг плюс амуниция… Может, с использованием антигравитации стало бы интересней, но, судя по историческому раскладу, ее открытие придется переложить на далеких, не проявляющих себя покуда братьев по разуму.

Итак, падаем на джунгли привычным издавна способом. И даже без особого выпендривания с использованием парашюта-крыла. Надеть на тех, кто давно не тренировался в прыжках, такую подпругу – значит загодя обречь операцию на провал. На какую дистанцию разнесет неумелое управление? По всей стране Панаме? Или еще и по разделенным сушей океанам?

И значит, обычнейший метод преодоления двух км вертикали. Валимся примерно на одну площадку. Наш друг ночь, ибо спасает от не в меру любопытных глаз возможных свидетелей. Прикиньте периметр суши, с коей можно рассмотреть потерянные транспортным самолетом неторопливые точки. Но и враг ночь. Ибо на фоне охладившейся от солнечных фотонов земли весьма хорошо смотрятся тридцатишестиградусные инфракрасные тела. Кто наблюдает на фоне земли? Все те же набитые научными штуковинами парящие в мировом пространстве спутники. Именно против них специальные слои одежды: что-то там сдвигается в спектре. А может, и не сдвигается: так, доводится до сведения, чтобы не волновались и чувствовали на себе заботу завершающейся эпохи научно-технической революции.

Падаем. Если не захлестнет куполом, создав трепыхающуюся куклу, ускоряющую ход по мере приближения; не срубит стропами пальцы; не усадит задним местом на торчащую вертикально древесную вершину (благо в округе не растут елки); не переломает ноги о мелкую неровность предгорий, то вполне вероятно, что десантированные с воздуха будут готовы к следующей вероятностной фазе.

То есть к той, где их могут просто перестрелять или, что менее возможно, но не исключено, запросто перерезать затаившиеся в ковре джунглей и враждебно настроенные ко всему падающему с небес партизаны. Перерезать еще до того, пока пробившие растительный полог спецназовцы разыщут оборудование, а главное – друг друга. И разыщут не по радиомаяку – была охота давать привязку всем скользящим по орбитам – по уханью местной, случайно не вымершей, но занесенной в многотомник Красной книги птички с плохо запоминающимся названием. Есть определенная надежда, что по местному лесу не шляются без дела орнитологи, могущие удивиться тому, что дневная птичка заверещала в полночь.

И значит, падаем, тая надежду очень скоро и без потерь скомпоноваться в ударное боевое ядро, могущее протаранить окружающие джунгли по горизонтали так же успешно, как в вертикальном векторе.

Падаем…

«Нефтедолларовая» страна Венесуэла была не чета некоторым, совсем уж бедным. Она имела свой собственный искусственный спутник, причем не какую-нибудь мелкокалиберную стокилограммовую мелочь, а порядочного толстяка весом в четыре с половиной тонны. Когда-то он был запущен с европейского «морского старта», размещенного на экваторе. Официально спутник предназначался для поиска новых нефтяных месторождений, но не только на суше, но и в районе морского шельфа. Естественно, умение спутника вести наблюдение за морскими ресурсами очень даже получалось пользовать для других целей. Например, для отслеживания маневров «Дон Кихота». Это было много проще, чем поиск какого-нибудь терпящего бедствие баркаса. И не только из-за разницы угловых размеров, то есть в двухстах семидесяти метрах длины и более чем тридцати ширины – если наблюдать сверху, что, разумеется, и делали размещенные в небе телескопы. Однако кроме этого, линкор не имел атомного мотора. Являясь пришельцем из древних мазутных эпох, он непрерывно стрелял в небеса дымом из двух громаднейших труб. Так что даже не какой-то специализированный, а любой спутник наблюдения за погодой элементарно отслеживал источник этого подвижного экологического бедствия. Ну а кроме того, в инфракрасном диапазоне «Дон Кихот» представлял собой огромное тепловое пятно. Так что разместить подводную «завесу» где требуется было совершенно нетрудно. Похоже, времена линейных океанских чудовищ действительно миновали безвозвратно. На что надеялись адмиралы флота Лесной Бразилии?

Вообще-то их можно понять. Изначально напастью, вызывающей мистический трепет военно-морских штабов, считался только североамериканский океанский флот. Сейчас, когда в метрополии гринго воцарился хаос, а достаточно большая армада гегемона все еще крейсировала у берегов Южной Африки, появилась явная возможность проигнорировать северного жандарма. Ну, по крайней мере, проверить его на прочность сегодняшних позиций. Не будет же он, ко всем своим прочим бедам, развязывать еще одну дополнительную войну?

Исключение из рассмотрения сверхвооруженных янки создавало на южном материке принципиально новую позицию. И помимо всего, очень и очень неоднозначную. Плечистого регионального гегемона, могущего взять под контроль всю пеструю карту континента, просто не существовало. Отдельные превосходства некоторых стран в каких-либо параметрах были очень даже непринципиальны. Сейчас не получалось с ходу определить даже лидеров в военной области. Кто мощнее? Распавшаяся на автономии Аргентина или какая-то из частей бывшей Бразилии? И дело не только в этом. Даже любая из остатков мегастран не имела достаточных сил для вторжения и закрепления в соседских территориях. Естественно, это никогда и не рассматривалось как реальность – времена столь прямых выпадов остались в прошлых веках, в тех самых, в коих линкоры считались обязательной модой. Однако уже более десятилетия континент расшатывался мелкими пограничными конфликтами, так что почвы для экспансионистских начинаний хватало.

В условиях отсутствия явного силового превосходства имелась возможность установить лидерство резкостью и решительностью первого хода. Выдвижение к месту событий сверхмощного корабля являлось именно таким показательным ходом. Причем даже в случае невозможности решить дележку панамского трофея в свою пользу.